Здравствуйте. Это расшифровка моего видео о гештальт-терапии. Я хочу рассказать о том, что, на мой взгляд, является важной особенностью гештальт-подхода и очень ценной возможностью, которая есть у этого направления. Сам ролик можно посмотреть на моем канале youtube.
Когда мы говорим про работу психолога, смотрим какие-то популярные фильмы на эту тему, то картинка, которая может приходить в голову ― и в фильмах любят ее изображать ― это картинка такая: сидят два человека и разговаривают, психолог задает вопросы клиенту про маму и про папу.
Это уже стало почти шуткой, но тем не менее ― действительно в психологической работе этому уделяется ― разговорам про историю человека, про его детство ― уделяется до сих пор очень много времени и места.
Почему я говорю «до сих пор» ― ну потому что так повелось изначально, со времен психоанализа, который говорил о том, что очень важно разобраться в детстве человека ― собственно, потому, что в детстве человек еще ничего не знает, он как бы пустой ― в его психику что-то помещается, и помещают туда как раз родители какие-то представления, какие-то взгляды, какие-то способы. В том числе способы обращения с самим собой. Ну и, например, если родители ребенка любят, гладят, поддерживают, то и он тоже научается любить себя, поддерживать. А не ругать и не издеваться. Таким образом получается, что действительно вот эти вот фигуры родительские ― они очень важны.
Теперь ― второй кадр, второй эпизод, часто возникающая картинка, которая приходит, когда говорят о работе психолога. Это картинка, в которой люди разговаривают про отношения. Например, про отношения со своим партнером, с любимым человеком, с любимой женщиной. И психолог с клиентом разбираются в этом. Анализируют. Анализируют особенности семейной ситуации. Говорят даже о такой вещи, как семейная система, род и так далее. Это тоже очень важно. Потому что так или иначе мы находимся, живем, рождаемся в отношениях ― и то, насколько они удачно складываются, насколько они нас удовлетворяют, конечно влияет на наше эмоциональное, душевное состояние.
К чему я всё это веду? Давайте посмотрим, как работает гештальт-терапия.
На мой взгляд, у гештальт-терапии есть одна любопытная интересная особенность. Особенность эта заключается в следующем: гештальт-подход не делает акцента на каком-то из приведенных мной выше аспектов человеческого существования. То есть гештальт-подход не говорит, что детство и родители ― это очень важно. Гештальт-подход не говорит, что отношения, семья, семейная ситуация ― это очень важно. Гештальт-подход не говорит, что состояние тела, отсутствие в нем зажимов ― это очень важно. Что еще? Наверное, можно перебрать еще какие-то вещи ― и сказать, что гештальт-подход не говорит, что это очень важно.
Тогда что же важно?
И вот здесь начинается любопытная вещь, и принципиальная, и очень ценная ― и очень не хотелось бы, чтобы она терялась.
Эта вещь заключается в следующем: гештальт-подход исследует то, как человек создает и разрушает гештальты. А если по-русски, то как человек создает какие-то фигуры в своем восприятии, какие-то образы ― и как эти фигуры-образы разрушаются.
Сейчас надо сделать небольшое теоретическое вкрапление: что такое «фигуры», что такое «образы», иначе звучит очень непонятно.
Вы находитесь в каком-то темном помещении. Постепенно начинается рассвет. И вы начинаете различать силуэты каких-то предметов или какого-то человека, который сидит вдали. И у вас постепенно начинает формироваться образ какой-то ― например, вы видите, что это шкаф, или что это не шкаф, а большой широкоплечий человек. Ну или еще что-то подобное. Важный нюанс заключается в следующем: то, какой образ у вас возникает, когда за окном брезжит рассвет, то, какие картинки приходят к вам в голову, зависит от вас.
Не только от того, находится ли в комнате шкаф или широкоплечий человек. Что я имею в виду: если человек напуган сильно, находится в тревожном состоянии, страшно ему и он в темноте, в мрачном темном помещении (вот я говорю «в мрачном», хотя оно просто темное), то человеку всё вокруг будет представляться опасным, страшным, мрачным, ему будут мерещиться как раз страшные широкоплечие люди вместо шкафов ― ну и так далее. То есть мы всё время активны в процессе своего восприятия окружающей действительности.
В исследованиях гештальт-психологов ― это не гештальт-терапевты, а люди, которые занимались исследованием восприятия людей задолго до появления гештальт-терапии, были такие люди, называли себя «гештальтистами», «гештальт-психологами» ― и они провели массу экспериментов, которые как раз дали возможность обнаружить некоторые законы восприятия. Одно из, на мой взгляд, очень важных открытий и законов, которые они описали ― это то, что наше восприятие слуховое, зрительное, обонятельное, тактильное, какое угодно ― наше восприятие ― это процесс не пассивный (нам что-то показали ― и оно «отпечаталось» ровно так, как оно есть), а процесс активный. То есть мы всё время создаем какие-то фигуры, силуэты, образы ― и здесь для нас начинается самое интересное.
В зависимости от состояния нашего тела (того, что мы съели на завтрак), в зависимости от того, какое же всё-таки у нас было детство (счастливое, несчастливое, мрачное, с большим количеством каких-то хороших моментов или с малым количеством), в зависимости от погоды, освещения и множества-множества факторов мы будем создавать разные фигуры в своем восприятии окружающего мира. И если у человека температура или он чем-то отравился ― он смотрит, и всё вокруг представляется ему отвратительным и тошнотворным. Или наоборот: он выспался, скакал на лошади, искупался в речке ― и он смотрит на всё ― и всё кажется ему красивым, изумительным и совершенным.
Итак, возвращаясь к тому, о чем я хотел сказать, о важной особенности гештальт-подхода: гештальт-подход занимается исследованием вот этого процесса. Исследованием процесса восприятия. И задача гештальт-терапевта ― это поддержка осознавания.
То есть, другими словами, поддержка у клиента процесса как раз внимания к своему восприятию. То есть «как я что-то чувствую».
Например, человек говорит: «Мне ужасно тревожно, я очень напряжен». И гештальт-терапевт может задать такой вопрос: «Как ты это чувствуешь?» Ну и нормальный ответ: «Идите к черту, вы что, не знаете что такое “встревожен”»? А «встревожен» бывает очень разное. И если человеку, например, всё-таки удается замедлиться и начать рассматривать: а вот «встревожен» ― это как? Как именно я тревожусь? И вот здесь смотрите какой интересный грамматический нюанс: как я тревожусь. Как я создаю эту тревогу. Как я выделяю из различных событий жизни те, которые меня беспокоят, и как я фокусирую свое внимание, свой умственный взгляд именно на этих событиях. Как я не опираюсь на то, что в моей жизни стабильно. Как я не смотрю в эту сторону.
То есть внимание к своему восприятию.
Внимание к тому процессу, как мы осознаем себя и события в своей жизни.
И тогда, что важно, мы можем говорить о совершенно разных вещах в гештальт-терапии. Об отношениях с мамой и с папой, об отношениях с партнером, о семье, о том, какие традиции существуют в моем роду ― и всё это может быть очень важным, если мы рассматриваем это через такую призму.
В каждый момент времени сейчас, когда мы живем, на нас как-то влияет наше прошлое. Но давайте попробуем задуматься, каким образом. Какие-то события уже произошли. Какие-то события были уже сказаны, то есть мама уже сказала какие-то слова ― приятные или неприятные ― папа уже как-то двадцать лет назад нахмурился или, наоборот, улыбнулся ― это уже произошло. И в тот момент как-то непосредственно на нас повлияло. Мы испугались или очень обрадовались. И запомнили это. И это отложилось у нас в памяти. И мы говорим о том, что это влияет на нас сейчас. Но влияет каким образом? ― влияет так, что мы имеем внутри себя вот эти картинки, которые мы себе сами показываем, как бы достаем, как фотоальбом, автоматически достаем или специально, чаще автоматически ― и смотрим, и вновь пугаемся, вновь стыдимся, вновь радуемся.
И очень важно бывает заметить в процессе терапевтической работы, как я это делаю. Где моя активность в том, чтобы достать этот альбом и выбрать только самые страшные фотографии. И постоянно смотреть на них, и пугаться, и подсаживаться на этот адреналин, на эту злость. «Я не виноват, что так происходит, я так привык». Но в ходе психологической работы, психотерапии, этого исследования удается вернуть себе активность, осознать эту активность. Она и так есть всё время, но я как бы «забыл» об этом. Я как будто объект вот того прошлого, которое на меня влияет. А есть возможность посмотреть на это по-другому и заметить свою активность, свою субъектность в этом ― и получить в этом месте выбор. Получить выбор «что будет влиять на меня», «в каких отношениях с этими образами прошлого или будущего я хочу находиться». Я могу пугать себя прошлым, я могу пугать себя будущим постоянно. А могу не делать этого. Могу заметить, как я это делаю ― и не делать этого.
Итак, я надеюсь, что мне удалось выразить эту мысль. Спасибо за ваше внимание, подписывайтесь на канал, приезжайте на гештальт-интенсив, чтобы слушать такие лекции каждое утро и до новых встреч)
Комментарии